Где-то в промежутке между вышеозначенными датами в Сочи, вещает народная молва, может наступить час X. Высокопоставленные инспекторы из первопрестольной, говорят, во главе с Самим — приедут принимать город к главному спортивному событию будущего года. Ожидаются крупномасштабные учения служб жизнеобеспечения с довольно креативными легендами. Но главное — выдержат ли политический экзамен те, которые ответственны за «подкрашивание губ» города? Ведь что там про «губки» говорить, когда все кишки до сих пор вывернутыми наружу остаются? Собственно курорт — в свете сложившихся реалий — подключен к искусственному аппарату дыхания, а на теле города — судя по внешнему облику, давным-давно возникшие архитектурные язвы не только не поддаются даже косметическому вмешательству в виде «функциональных баннеров», а напротив — разрастаются во всей своей уродливости, наглядно демонстрируя собственной жизнеспособностью торжество принципа своих попечителей «Авось пронесет!».

«Мне что, кого-то посадить на баланду?!» — В.В. Путин

.

«Одно из наиболее опасных нововведений, за которые готовятся проголосовать депутаты Госдумы, — это разрешение изымать земли заповедников и национальных парков под предлогом утраты ими природоохранной ценности» — из проектов документов, которые совсем скоро могут оказаться в принтерах аппарата Госдумы.

… Булкин рос в неблагополучной семье. Его родителей в свое время презрительно называли обезличенным словосочетанием «деклассированные элементы». Как известно, яблоко от яблони недалеко падает, поэтому и Булкин находился на одной из низших ступенек социальной лестницы. Тем более странным был этот сон, который снился Булкину дома, после возвращения из чемитокваджевского гетто.

Ему снилось, что он работал в ратуше. Возглавлял один из ключевых департаментов, который назывался «Департамент по рекреации и рекультивации того, что осталось от курорта».

Накануне Игр стало понятно: масштабы коррупции достигли таких размеров, что необходимо что-то делать, иначе их проведение оказывалось под вопросом. Специальным указом президента были уволены и отданы под суд многие руководящие кадры. Приговор был жесток – всем дали от 25 лет до пожизненного. Правда, условно. Поскольку с кадрами была беда – то после отсидки в КПЗ все они заняли свои же посты. Только вот проведенные несколько месяцев в заключении наложили отпечаток на их манеру говорить и вести себя.

Под катом читать детям не рекомендуется.


Булкину снилось традиционное еженедельное совещание. Во сне оно называлась «понедельничный сходняк». На нижней шконке у окна расположились Батя в телогрейке от Bosco Sport и его подельники, укутанные в пледы из козьего меха.

— Смерть сукам, — произнес кто-то. И все презрительно посмотрели налево, где висели исполненные в жанре шаржей портреты лидеров организации «Гинекологическая тахта по Западному заказу». Этот церемониал предварял каждое сборище сходняка.

— Слава честным жуликам, — опять раздался возглас. На этот раз все приняли равнение на правую стену с уже хрестоматийными портретами людей, внесших наибольший вклад в общак за всю историю курорта. Над портретами висел транспарант со странным девизом: «На работу – с чистой совестью!».

— Итак, главный базар на сегодня – «Исполнение общака во втором полугодии». За базар отвечает смотрящий профильного направления Иван Кузьмич Гешефтмахер.
«Редкостная гнида», — послышался шепот с задних рядов.

С первых же слов Иван Кузьмич обрушился с жесткой критикой на барыжный департамент, который периодически недоначислял крупные суммы в общак.
— Барыжный департамент, — гнусавил он, — только и делает, что бакланит на рынках. Ставит на уши лабазы, а выхлопа в общак – никакого.
— Закрой сопло, Кузьмич. Тебе кого-то форшмачить, как два пальца об асфальт. Работаем мы, просто масть не канает, — пытались оправдаться кураторы барыг.

Тут слово взял Батя.
— Это ж какая падла шакалит? На святое – на общак покусились, крысы лагерные? Бабки общаковые ломать? Сроку вам, сявки, 2 дня. И чтобы все до копеечки вернули. Иначе лично голову под поц вам заточу.
После этих слов Батя недвусмысленно подмигнул своему силовику Игнату Волкодаву. Тот посмотрел на представителей барыжного департамента и пометил в своем блокноте что-то крестиками. Православными.

В это время послышался скрежет двери. В проеме показалась субтильная фигура с испуганной физиономией. Это был опоздавший смотрящий по жилкомхозу, чье настоящее имя и фамилия никогда никому не были известны. Все называли его по прозвищу – «безответный фраер». Он мало говорил, но еще меньше делал. Опоздавшего тут же взял на карандаш смотрящий по внутреннему распорядку и внешним вынюхиваниям Вильям Вертухаев-Чапман.
— Ммм-ожно занять ммм-есто?- промямлил опоздавший, вперившись взглядом в Батю.
— Место? Твое место возле параши – рыкнул Батя. – 15-й, 16-й и 22-й бараки жалуются который год, что у них трубы горя… текут. Они ж дырявые как башка твоя, фраер. Мы в каких условиях иностранцев размещать будем? Три дня сроку тебе, мочалка ты линялая. Не успеешь – по ушам дам.

Получить по ушам – было равносильно смерти. Это считалось самым жестоким наказанием и понижением в статусе. «Припущенные» — так их называли – не допускались в столовку и вынуждены были питаться отбросами, но самым страшным было то, что их фотографии малолетки вывешивали неподалеку от ратуши на «Шалавную доску» — на обозрение жителей мегаполиса и миллионов интуристов.

Далее следовал доклад смотрящего по эстетике, изяществу, художественному вкусу и наведению внешнего марафета. Оратора прервал на полуслове Батя.
— У нас 43-й и 80-й бараки скоро отметят «День свободы». Чо к празднику приготовили, как, так сказать, будете в хатках марафет наводить?
— В стиле авангард, — ответила смотрящая по отряду.
— Слышь, Пикассо, ты по-человечески ботать можешь? – злился Батя.
— Простите, гавно-ART.
— Во, бл@, это уже другой коленкор. Только общий слоган торжественной пьянки поменяйте. «Век воли не видать» — не канает. Это ж в чью баранью башку такое пришло озарение?
— Исправим.
— Варианты есть? – прищурив правый глаз вопросил Батя и в ожидании ответа начал тихонько насвистывать мотив песни из своего любимого фильма.
— Может такой подойдет: «И улыбка без сомнения вдруг коснется ваших губ, и пи….датое настроение не покинет больше вас» — поняв намек, бодро отчеканила Пикассо.
— Ништяк.
Вдруг Булкин услышал что-то похожее на свою фамилию и обомлел от страха.
— Ну что, Булка ты сдобная, почему «Дома отдыха и здоровья» в твоей епархии до сих пор опоясаны по периметру колючей проволокой и вышками с легавыми? Какого хрена мужиков, работяг не пускаете к воде помыться? Да я ж тебя, профурсетка бацилльная, вы… … …

Булкин так и не узнал, что за слова прозвучали далее. «Вы-ставлю», «вы-говор» или что-то еще, поскольку к тому времени он потерял сознание и повалился набок, повиснув на плече смотрящего по спасению адлерских, утришских и муромских лесов Мафусаила Трахикарповича Сучкоруба. К не подающему признаков жизни Булкину подскочила с дальней шконки смотрящая по тубдиспансеру, сердечно-сосудидистым и желудочно-кишечным системам Мальвина Митриевна Лепило и принялась делать ему искусственное дыхание. Булкин ощутил на губах какую-то неестественную влагу и почувствовал, будто кто-то вдыхает в него новую жизнь …
В этот момент в спальне Булкиных раздался истошный вопль. Булкин проснулся в холодном поту. Первым делом он схватился за уши. Убедившись в их наличии, он несколько успокоился. Затем ощупал другие участки своего тела — и с облегчением выдохнул. Единственное., чего он не мог понять – откуда-то во рту ощущался легкий привкус дешевой губной помады… … …

2010 ©