9 июля авиакомпания «РусЛайн» открыла новое направление Элиста — Сочи, предложив и нам пуститься в дорогу на уже знакомом Bombardier CRJ-200 в ливрее под хохлому.

Я сомневалась до последнего: привычный однодневный пресс-тур растягивался в этот раз с четверга до воскресенья. Но седая степь победила.

Быть может, не стоит покоряться городам… Но как понять чужое сердце, не открыв свое? :)

Элиста своей душевностью и простотой очаровала нас с первого взгляда. С первого ощущения. Здесь все искренне. От всего сердца.



Всего 70 минут полета. Слишком мало, чтобы уйти в себя, послушать музыку и помечтать. В небольшие иллюминаторы совсем не помещаются красоты мира, салона достаточно только для короткого перелета.



Мы круто заходили на посадку и приземлялись, согласно своим ощущениям, прямо в степь. Никаких признаков аэропорта и ВПП наши зоркие глаза не наблюдали. Самолет все же красиво приземлился куда надо, а бодрый голос командира сообщил, что мы в Элисте, а за бортом + 45С…



Сухая жара, которая переносится довольно хорошо. Краткая перебежка под суровым солнцем до кондиционера, приятная встреча в аэропорту, к которому я теперь стану относиться столь же тепло, как и к своему родному.


Взгляд на «птичку»…



Именно со здания аэропорта начнется знакомство с колоритом местной архитектуры, с деталями и моментами, которые красиво подчеркиваются даже в типовых проектах советского времени. Да и современность не отстает, наследую устремленную к небу архитектурную черту.


Вот здание «Магнита», адаптированное к местной специфике. Мы первые гости, кто это заметил самостоятельно.

Заселяемся в гостиницу, оставляем все лишнее и держим путь к Золотой обители Будды Шакьямуни, что гордо возвышается над городом, до которой по прямым центральным улицам пешком идти минут 20.


Скульптуры, подобные этой, разбросаны по всему городу, являясь произведениями рук местных скульпторов из местного же песчаника. А у дамы в руках, кстати, меч и щит.



Китайский гороскоп .

— Все деревья, которые вы увидите в нашем городе — посажены людьми. Само у нас ничего не растет… Даже кустарники. — рассказывают нам при встрече.



Вырубивший одно дерево действительно обязан посадить в десятки раз больше — в республике Калмыкия иная схема не работает.

По городу нельзя определить год, который сейчас в календаре. Здесь все вне времени. Или все существует одновременно, в одном пространстве.










Похоже, традиция фотографировать мозаичные панно дополнилась коллекцией произведений из шин. Подобных лебедей мы встречали в Элисте и за ее пределами много раз.

Вот, например, католический приход имени Франциска Ассизского. Расположен рядом с хурулом. И никто никому здесь не мешает, что удивительно.



Элиста в переводе с калмыцкого значит «песчаный», а в тяжелый период репрессий с 1943 по 1957 годы город носил название «Степной».





Его сжигали немцы в 1942 году, при отступлении… поэтому здесь не найти старинной архитектуры. Отстроенный по типовому проекту в 60-е, этот город, казалось бы, ни чем не примечателен…
Но Элиста стала для нас загадкой, прикоснувшись к которой, понимаешь, что нашел что-то очень личное и родное. Откровенная и светлая, с ясной нотой национального колорита и невероятно добрая.

А мы направляемся к крупнейшему в России и Европе буддийскому хурулу, представляющему собой огромное белоснежное здание, выполненное в характерном буддийской культуре стиле.


Желтая «Газель» — не символ Элисты, но единственный вид транспорта в городе, где население составляет 100 тысяч человек. Большие автобусы здесь не нужны.



По периметру хурул обнесен забором с чередующимися через каждые пять метров небольшими статуями. Ограда имеет четыре входа с каждой стороны света, сам же храм имеет два входа с юга (парадный) и севера (служебный).

Посетитель может войти на территорию через любой вход, однако главными являются южные ворота, через которые по калмыцким обычаям принято входить в храм.



Здесь невероятно тихо и умиротворенно. Поют цикады, резвятся дети. Звенят колокольчики.
Спокойно гуляют семьями и ездят на велосипедах.




Вот так дети решают примеры, написанные мелом прямо на знакомой нам плитке.

У подножия храма посетителей встречает Белый старец или Цаган Аав – калмыцкое божество, покровитель местности. У него много имен.



«Хозяин пространства», «Хозяин всей земли» или «Хозяин мира»,«Кочующий бурхан» с древнейших времен считающийся общекалмыцким покровителем. Его чтят как покровительствующего семье и счастью, здоровью и долголетию.





У ног его может стоять сайгак, за плечами парить орел, но в руке всегда посох, увенчанный головой дракона.



Не потеряв черт представителя языческого пантеона, образ Белого старца во времени трансформировался, наделялся чертами, присущими божествам пантеона буддийского и вошел в число известных богов-защитников веры.

За статуей следуют две лестницы, меж которых находится фонтан, на вершине которого восседает божество богатства по имени Кубера.



Вход в храм обрамлен красными колоннами, а особое восхищение вызывают высокие красные двери, украшенные резными золотыми узорами, а львы в характерной окраске охраняют вход.



По периметру храм окружают 17 пагод, в которых восседают позолоченные фигуры буддийских святых и молельные барабаны «кюрде», большие, где тысячи молитв, укрытые в пагодах, и малые под стилизованными крышами.


Эта маленькая деталь стала основной в оформлении целого города. Повторяемая в малых архитектурных формах, в крышах магазинов, домов, остановок, она стала органичной частью среды.















Храм в Элисте был построен в сжатые сроки: за 9 месяцев строителям и архитекторам удалось создать не только сам храм высотой в 51 метр, но и украсить его внутренний интерьер.



Мы были здесь трижды и не хотели уходить. Внутри съемка запрещена, к сожалению. Описывать богатейшее убранство внутренних помещений и музей, в том числе, крайне сложно.

Внутри существует своеобразный гардероб, где верующие оставляют верхнюю одежду и обувь, а также небольшая сувенирная лавка.

В главном зале на полторы тысячи мест, дугане, где проходят молитвы, расположены скамьи для верующих, в центре комнаты – золотая статуя Будды Шакьямуни, высота которой составляет 9 метров. Видимая часть статуи покрыта сусальным золотом, а внутрь фигуры заключены священные для буддистов предметы — мантры, молитвы, благовония и земля со всех уголков республики.

Внутренние стены украшены искусной росписью, олицетворяющей сюжеты буддийской культуры.

Также здесь находится полное монашеское одеяние Далай-ламы XIV и его фотография.

Вечер. На территории храма можно находиться до 8 вечера, наблюдая за тем, как поливают клумбы и собирают поднесенные верующими монеты.



Клонит в сон после перелета, смены климата и обстановки.

А потом будет следующий день и другой храм. Ведь в Калмыкии так просто можно познакомиться с буддизмом в его родной культурной среде.



Золотисто-полынная столешница степи. От Элисты до Старого хурула, как теперь называют это место, всего 6 километров.



Мы уже вдохнули суть буддизма у более молодой Золотой Обители Будды Шакъямуни и поэтому с удовольствием приехали сюда, в первый храм, возведенный на территории республики.





Солнце в зените. Пустынно и тихо.





Ветрено и голуби, присутствие которых под крышей выдает лишь шум птичьих голосов.
Розы благоухают и шумят сосны, ветер напевает свои тысячелетние песни.





Воинственный по природе калмыцкий народ буддизм затронул ранее всех на территории России. Но тридцатые годы искоренили не только саму религию и религиозные постройки, но и всех ее служителей… А сороковые едва не уничтожили сам степной народ.

Суровый монумент в Элисте работы Эрнста Неизвестного посвящен именно этой черной странице в истории калмыцкого народа.






Тяжелая во всех смыслах скульптура. Воспринимать ее нужно именно в среде существования. Тогда принимаешь со слезами. Грубая бронзовая глыба, с сотнями деталей, которые нужно знать, чтобы видеть.


Здесь вагон-музей, который был закрыт в тот момент, когда мы приехали. Правда, его хранитель встретил нас потом в парке и просил вернуться на экскурсию. Вернемся, обязательно.


Нельзя такие страницы перелистывать в угоду веянию времени, уютно лежа на диване и ведя разговоры в интернете. История имеет особенность сурово наказывать. И вовсе не факт, что сами мы не попадем в подобные вагоны через пару другую лет…



За забором растет новый микрорайон. Растет город. Но калмыки помнят свою историю. Помнят и рассказывают.


Просто рисунок мелом. Все там же. Не по заказу, так сложилось. И почему-то мне стало жутко.

Почему здесь лирическое отступление? Логическая цепочка складывается только так, из осознания каждого ее звена. Звенья исторические более чем важны. У степного народа, некогда пришедшего на защиту рубежей Российской империи, судьба совсем не простая… И дорога не светлая.

«Зачем дорога, если она не ведет к храму?» ©

Однако в девяностых годах двадцатого века народ снова обратился к своей потерянной вере.

Появилась необходимость в новых «духовных домах» – религиозных центрах.



Это место в 1992 году было освящено самим Далай-ламой XIV во время его второго визита в Калмыкию, а спустя четыре года на этом месте был возведен хурул «Сякюсн-Сюме».



В 2004 году Далай-лама посетил Калмыкию и Элисту в третий раз, с целью проведения церемонии «раднэ», после которой хурул по праву становился настоящей обителью божеств.




Сотни и тысячи флажков с молитвами, что разносит ветер… С богами можно говорить лишь на тибетском языке, поэтому верующие крутят барабаны и развешивают ленты с молитвами.


На солнце в момент съемки +60С. Вороне плохо, она еле взлетела. Но все эти дни нас прикрывало от солнца само небо, посылая то облака, то ветер.

Двухъярусная пагода представляет собой смесь калмыцких традиций и тибетских традиций.

«Старый хурул», как теперь называют его, был призван стать центром духовного образования, частью большого буддийского монастыря «Геден Шеддуп Чой Корлинг». Именно по этой причине он расположился за чертой города Элиста, где много свободной территории, на которой бы поместились учебные корпуса, монастырь, гостиница.

Но в угоду дружбе с Китаем Далай-ламе отказано во въезде в Россию…



Такова действительность, где всегда будут кем-то жертвовать. Но ветер по-прежнему разносит молитвы, хотя почти вся религиозная жизнь из «Сякюсн-Сюме» ушла. Службы здесь не ведутся, хурул практически все время закрыт, и открывается разве что во время учения монахов.

Но любой может попросить монахов открыть хурул, и ему никогда не откажут.





Сколько труда нужно вложить здесь в каждое деревце, нам сложно представить.



Мы подходим к трем ступам, в одной из которых покоится прах последнего Санджи-ламы. Они обособленно стоят в стороне от аллеи, оплетенные тысячами молитвенных флажков, ленточек четырех цветов ( это четыре калмыцких рода) и пением цикад. Обходя их трижды, принято загадывать желания.

— А о чем можно просить? — спрашиваем мы у своего проводника, статного и высокого калмыка.

— О доме, любимых, родных… Любые мысли, самые светлые. Самые добрые. Можете просто помолчать и прислушаться к себе, — отвечает он нам.

Мы фотографируем, откладываем камеры и подходим к ступам.





Около каждой из них площадка, но я почему-то остаюсь за плотной стеной из ткани, стою, закрыв глаза и слушая тишину. Это длится несколько минут, разум наполняет какое-то удивительное по силе спокойствие.

Тишина внутри нарастает и я открываю глаза, не выдерживая незнакомого ощущения. Мой взгляд встречается со взглядом Будды, что спокойно взирает на мир из-под опущенных век.



Никакой мистики, лишь порыв степного ветра приподнял полог из молитвенных флажков…
Между мной и ступой было расстояние метра в три, а фигурка в верхнем ярусе была сантиметров 30 в высоту, но ощущение было странным.



Ветер разносил молитвы, а мы с Буддой смотрели друг на друга и на душе вдруг стало спокойно и благостно.

Словно вдруг наступил мир внутри меня или кто-то обнял и сообщил, что все будет так, как должно быть. И этот кто-то вовсе не обещал, что все будет хорошо, просто… будет. Своим чередом и в свое время.

Я улыбнулась и поклонилась ступе согласно буддистской традиции, приложив ладони ко лбу, рту и сердцу.

Вокруг пела цикадами знойная степь и шумел ветер. Пахло потревоженной полынью и дорога вела дальше.