Отрывок главы «Черкесия» из «Автобиографии» английского художника Уильяма Симпсона. Перевод выполнил сочинский историк Михаил Кудин.

3 октября 1855 года мы (группа англичан во главе в герцогом Ньюкаслом, приехавшая к черкесам, чтобы возбудить их на большую войну с Россией, но, как известно, к событиям Крымской войны большинство адыгов отнеслось довольно прохладно) с большой группой черкесов выехали из Анапы на восток.

Мы прошли в миле от реки Кубань. Здесь мы оказались среди низких холмов, с которых начинается горная область Черкесии. Среди этих невысоких холмов, или рядом с ними течет Кубань…
В этой части долины Кубани, через которую мы подходили, был русский форт, или, скорее, два форта, по одному на каждом берегу, чтобы поддерживать друг друга (скорее всего это было Варениковское укрепление).

Мы встретили большое количество черкесов, собравшихся здесь, чтобы напасть на форты, но наша партия была того мнения, что они просто хотели показать свою удаль перед нами.
Их операция была очень дикой и можно сказать глупой — форты были укреплены валами с амбразурами и пушками. Черкесы скакали на лошадях с небольшими винтовками, пистолетами, шашками и кинжалами, но винтовки были единственным оружием, которое они использовали в этом случае. Они были храбры и смелы до безрассудства. Они мчались на лошадях прямо к форту. За первой линией всадников, неслась вторая. Когда они оказались около вала они мчались быстро по кривой линии, и на ближней точке к форту, по своему обычаю, не останавливаясь, стреляли из винтовок, а затем мчались в линию, назад от форта.

Такая тактика вряд ли нанесла какой-либо вред крепости, или кому-либо внутри нее. Было сделано два таких наскока, и в ответ из форта, некоторые из его орудий дали залп картечью.
Герцог Ньюкасл посоветовал черкесам отказаться от нападения, некоторых из них возвращались ранеными, но, как мы видели, никто не был убит. Один человек подошел ко мне с тяжелой раной руки, очевидно думая, что я являюсь врачом. Другой был тяжело ранен пулей в верхнюю часть бедра. Старый местный «эскулап» достал из кожаного мешка, покрытого шерстью, видавший виды большой складной нож и начал извлекать пулю, которую я видел после того, как она была вынута. Она ударила в кость, и потому была частично сплющена.

В то время как происходила эта операция некоторые из тех, кто стоял вокруг сняли свои плащи соорудив из них укрытия от солнца. Я заметил, что раненый был очень бледен, действительно, операция, проводимая таким грубым инструментом, должно быть, очень болезненна, но он улыбался, и разговаривал со стоящими вокруг.

Я захотел узнать причину его стоицизма, и попросил слугу герцога — Лукку, спросить, что это значит. На этот вопрос ему ответили, что если мужчина показал бы, любые признаки слабости, застонал бы или заплакал от боли, то его бы одели в женскую одежду, символически показав этим, что он не мужчина.