Уверен, у всех найдутся увлекательные истории про приключения в поездах… Так как время общения в них ограничено продолжительностью поездки, да и само общение со случайными попутчиками ни к чему не обязывает, можно очень часто наблюдать занятные сценки. Но мой топик про несколько редкое явление.
Впервые с этим, вернее последствиями от него, я столкнулся во времена, когда слова «ближнее зарубежье» могли присниться только в страшном сне и Ваш покорный слуга по долгу службы колесил просторы необъятной…Пожилой сосед в купе замысловато хромал, когда-то явно получив сложную травму ноги. Когда выяснилось, что у него верхняя полка, я подкинулся было, чтобы с ним поменяться, он наотрез отказался и с трудом вскарабкался наверх. А наутро рассказал свою историю: «Еще в юности я «раскидисто» спал в поезде, когда на меня упал сосед с верхней полки, искалечив мне ногу…С тех пор я сплю очень «компактно», прижав к себе все конечности, а в поездах только на верхних полках». Само явление мне пришлось наблюдать гораздо позже…
Довольно зрелая пара, с подчеркнуто нежным отношением друг к другу, попросила поменяться местами (с верхней полки на нижнюю) с изрядно выпившим молодым человеком, на что тот любезно согласившись, взобрался наверх и сразу захрапел. Я тоже не стал мешкать – впереди ночь под стук колес, а грядущий день в незнакомом городе обещает быть хлопотным, полез к себе и также быстро отошел в царство Морфея…Пронзительный вопль и возня снизу разбудили меня часа через полтора. Полагая, что там поймали вора, который проник в купе, метнувшись включаю свет и застаю картину – еще сонный нетрезвый сосед елозит на матрасе, вместе с которым слетел вниз, под ним барахтаясь, визжа пытается выбраться мужчина, который просил поменяться местами…Женщина на нижней полке стыдливо кутается в простыню. Вспомнив искалеченного соседа из юности, стремительно сигаю вниз, боясь застать тяжело травмированного человека, тщательно избегая наступить ему на ноги, и… наступаю на руку, которая беспорядочно мельтешит под матрацем… Крик становится просто истошным…Стаскиваю с него, наконец, пьяное тело и матрас. Несмотря на почтенный возраст и лишние килограммы, мужчина в костюме Адама, к моему великому облегчению, резво вскакивает, прикрыв руками срамоту, первым делом гасит свет…и с кулаками кидается на нас обоих. К счастью, его удалось быстро урезонить, призвав надеть трусы… На мое удивление, вагон не сбежался на наш шум, купе проводников располагалось довольно далеко от нас, а проснувшиеся пассажиры, видимо сочли за благо не вмешиваться.
Сосед с пьяной нарочитостью принес свои извинения и полез обратно наверх. Спать не хотелось и я, разглядывая вновь безмятежно задремавшего «летуна» в пролетающем рваном свете придорожных фонарей, начинаю моделировать картину случившегося: Дородная немолодая пара, убедившись, что попутчики спят, с трудом разместилась на одной полке, где мужские телеса явно выходят за габариты…и тут сверху прилетает «это», благо с буфером в виде матраса и сбивает бедолагу на пол. Я начинаю беззвучно хохотать и тут …резкий толчок, все происходит мгновенно, матрас с телом вновь летит вниз.
Понятное дело, сосед снизу тоже не спал после случившегося и как я подозреваю лежал « с прижатыми к себе конечностями». Вскочив с места, с яростными криками: «Проводник!», он бежит по коридору. Вернувшись, тыкает пальцем в «летуна» со словами: «Вот, хулиганит!» Проводник, явно отставник какой-то силовой структуры, зычным командным голосом ревет: «Почему хулиганишь?!!!!!!» Тот прижимая к груди матрас, безумно тараща глаза, безуспешно пытается выдать что-то членораздельное.
-Как он хулиганит ?– обращаясь к жалобщику, спрашивает проводник.
— Падает!
-Как падает?!!!-шалеет проводник
-Так вот с верхней полки и падает.
-Почему падаешь?!!! – снова ревет проводник на « летуна»
-Не…знаю…- беспомощно лепечет тот.
-Все спать!-ревет проводник – Еще раз упадешь, сдам в милицию на ближайщей станции!
Летун по укатанной схеме опять лезет на верхнюю полку. Я вижу, как улегшись, он пытается зацепиться за цепи, на которых висит верхняя полка. Снова гасится свет в купе.
Третий прыжок я не заметил, успел задремать. Видимо, часа два на цепях он повисел. Я проснулся на шум его падения. Нижний этаж на сей раз отреагировал вяло, сдавленным то ли стоном, то ли ворчанием: «Парашютист хренов!».
Утром пары уже не было, сошли ночью на своей станции. Представляю, с какой осторожностью они собирались, с опаской поглядывая наверх. Ночной летун крепко спал, обвившись за цепи, как обезьяна на лианах. Только при дневном свете я заметил, что его полка висит криво, и он как на санях слетал с нее при сильных толчках…