Честное слово, не могу представить, где еще это возможно: самая известная в мире россиянка (после президента, разумеется) находится неизвестно где, с ней в это время могут сделать все что угодно – и все это в рамках закона. Надежду Толоконникову этапировали из Мордовии и – «на законном основании» – скрывают ее новое местопребывание. Ни родственники, ни адвокаты не знают, где она сейчас. Улучшилось или ухудшилось ее положение? Может ли она лечиться? Натравливают ли на нее других заключенных, что практиковалось в Мордовии? Все это вопросы без ответов. Не надо было рыпаться – таков, надо полагать, месседж, адресованный не только сидельцам, но всему населению страны. Надежду Толоконникову нельзя убить, изувечить, даже избить – она чересчур известна; можно, однако, действуя сугубо по закону, так отравить ей последние три месяца отсидки, чтобы на воле ей пришлось сначала долго лечиться, а потом всю оставшуюся жизнь бороться с пытками памятью. В случае с Pussy Riot нам демонстрируется вся мера государственной мстительности. Им систематически отказывали в УДО, прессовали издевательскими взысканиями, изнуряли многочасовым превышением рабочего дня и вдобавок корили за неучастие в художественной самодеятельности. Все это делалось открыто, демонстративно, с явной верховной санкции – мы узнаём этот почерк, эту упорную мстительность, самоцельную, непрагматическую, во вред себе же. Власть, проявляющая милосердие, быстрей набирает очки, но нынешней российской власти это неважно. Когда речь заходит о бесстрашном противнике, власть перестает думать о выгоде и теряет остатки самообладания. Ходорковский и Толоконникова оказались в одном ряду. Наряду с президентом они составляют тройку самых упоминаемых россиян. Это естественно – действие равно противодействию. Из Толоконниковой сделали не только звезду, но и святую. Сейчас неважно, кто одобряет, а кто не одобряет акцию Pussy Riot. Важно, что она оказалась эффективней всех остальных, поскольку заставила власть стремительно и упорно дискредитировать себя. И еще сейчас важно узнать, где Толоконникова. Потому что место ее в истории уже бесспорно, но мучеников, честное слово, в этой самой истории хватает и так. По-настоящему серьезный вопрос формулируется сегодня просто: бог с ними, с мигрантами, с Академией наук и даже с коррупцией, – но может ли страна спокойно смотреть, как власть всей массой давит молодую женщину, мать пятилетнего ребенка, а потом, в отместку за чудом обнародованное разоблачение, прячет эту женщину неизвестно куда, подальше от любого контроля? Можно ли стерпеть и это, словно так и надо? Дмитрий Быков.