Скандальная статья Рудинштейна о Кинотавре и его участников (выдержки).
Марк Израилевич Рудинштейн, организатор и вдохновитель известного сочинского фестиваля «Кинотавр» подробно рассказывает о перипетиях одного из фестивалей.

Многие имена и фамилии автор приводит в искаженном виде. Что не мешает читателю легко и непринужденно догадываться о ком идет речь.


Более всего строк посвящено так называемому «Народному» или Алику, как кличет его автор материала. Читатель, чуточку знакомый с кино и, в частности, с сочинским фестивалем, сразу узнает в «Народном» Олега Янковского.
У Кинотавра должно быть лицо. Красивое, благородное, любимое зрителем. И уговорил Народного, подозревая, что хлебну с этим «благородным лицом» по полной. Но тогда я еще не знал насколько его экранный имидж — импозантного благородного красавца — не совпадает с его человеческой сущностью.

…Жадноват Народный, ох жадноват. Ни рубля в Сочи не тратит: единственный в гостинице «люкс» за девятьсот долларов в сутки ему оплачивает «Кинотавр».

…Народный осек ее взглядом, повернулся ко мне и сказал:
— Сын чем-то отравился вчера. Прости, Марк, семья это святое.
В душе шевельнулось сочувствие. Какое там «отравился», кого Народный хочет обмануть… Здесь совсем другая проблема, к сожалению, сегодня эта ужасная зависимость — беда отпрысков многих известных людей. Конечно Алик пытается скрывать, но шила в мешке не утаишь.

Для тех, кто не понял — автор пишет о пристрастии сына Янковского к наркотикам. Но это еще цветочки. Ягодки, как водится, все впереди.
Они начинаются со следующего эпизода:
В этот момент дверь в офис распахнулась и на пороге появилась давешняя журналистка – вся какая-то растерзанная. Я бросился к девушке и, схватив ее за плечи, заорал:
— Ты видела, кто на тебя напал? Кто это был?
— Еще бы не видеть! – девушка была зла, но не испугана. – Народный ваш! Я просила интервью, он сказал – без проблем, надо только найти место. И повел в номер. А там…

Хозяин «Кинотавра» повествует, что на каждом мероприятии в гостинице «Жемчужина» у него было пять «тайных» номеров. Что это значит? А то, что они пустовали, но при необходимости страждущим звездам выдавались ключи. Сами понимаете для чего. Они же все приезжают с женами. Или мужьями. А сходить налево хочется. И вот отсылают благоверных на пляж загорать, а сами…

В комнате появилась Полина (жена Янковского):
— О, Марк, доброе утро. А мы на пляж, да, дорогой?
— Вы идите, а я пойду поработаю с бумагами… Присоединюсь к вам попозже, — сказал Народный и посмотрел на меня со значением.
Фраза «Пойду поработаю с бумагами» всегда означала у Алика следующее: «Дай мне ключ от одного из твоих пяти номеров».
Но надо отдать ему должное, Алик делал все, чтобы жена не узнала об изменах. В его роду женятся раз и навсегда. Лишь однажды он чуть не ушел от Полины – когда сильно влюбился в Проклову. Алик даже объявил об этом жене. Но что-то у них с Леной не заладилось…»
…«Рядом послышались шаги. Мы, не сговариваясь, отступили в тень, и увидели Народного, который о чем-то разговаривал с молодой украинской актрисой. Они подошли поближе и вдруг Алик, бесцеремонно взяв девушку за лицо, спросил:
– Так что мы делаем сегодня вечером?
Я хорошо знаю этот его жест. Подвыпивший Народный переставал быть джентльменом. Обычно дамы смущались, но терпели. А эта девочка неожиданно твердо сказала:
– Уберите руку, иначе получите по морде.
Народный опешил. Актриса достала носовой платок, брезгливо вытерла подбородок и ушла. А я на миг почувствовал себя отомщенным.»

Теперь про пьянки-гулянки. Здесь, несомненно, вне конкуренции Михаил Ефремов. Сын Олега Ефремова, если кто не в курсе. Он «зашифрован» под именем Митя Перфемов.
«Меня ждали в Зимнем театре, где я вместе с Сонатой Ритвиновой (Ренатой Литвиновой, как вы понимаете) и Михаилом Перфемовым должен представлять фильм «Море.Корабль.Моряк.» Показ был внеконкурсный, но народу в зал набилось много.
Стоим за кулисами, и тут Митя говорит:
– Я в туалет.
– Ты что, нам на сцену выходить! – пытаюсь остановить его я.
– Файф минут! – сказал Парфемев и исчез.
Слово свое он сдержал – явился точно через пять минут. Но уже в стельку пьяным.
– Соберись, Митя! – только и успел прошипеть я перед выходом к зрителям.
И вот мы с Ритвиновой шествуем к микрофонам, а сзади вдруг раздается страшный грохот – Перфемов падает. В зале смеются. А он встает на четвереньки и ползет за нами. Дополз, гавкнул и с трудом поднялся.
– Вот какие веселые артисты сегодня в этом зале, – пытаюсь выкрутится я.
Соната берет микрофон, но не успевает сказать и двух слов о фильме, как Митя начинает орать:
– Ну что ты, бл…дь, несешь! Что ты, проститутка, в кино понимаешь!
На сцену выскакивают два дюжих охранника и тащат сопротивляющегося Перфемова за кулисы.

Вместе с Ефремовым зеленым змием в описаниях режиссера увлекаются почти все звездные участники фестиваля. Второе место держит друг Миши Александр Баширов.
В одном из эпизодов повествования два друга стояли возле парапета и честно блевали на асфальт. Тут сзади подкралась зловещая фигура в черном. Рассказ об этом бандите проходит красной нитью по всей истории. Некто постоянно звонит Рудинштейну и требует бабки. 300 тыщ зеленых. Если не даст – угрожает убить какую-нибудь звезду фестиваля. Он уже подрезал ножом директора Александра Абдулова, тот отправлен в больницу, но огласке этот эпизод не предается.

Серьезно пострадала от увлечения зеленым змием и актриса Татьяна Догилева (в рассказе она фигурирует как Яна Докилева).
По замыслу режиссера Рудинштейна она должна была открывать фестиваль вместо не прибывшего Швыдкого. Но вот беда, выпила лишнего в ресторане. Марк вызвал ее мужа, Михаила Мишина, тот забрал Догилеву в номер и там, не выдержав, поставил звезде фингал под глаз.

Ефремов бурно и матерно выражал протест против того, что Мишин забрал из-за стола жену, лишив компанию дамского общества, его скрутили по привычке охранники и только его вывели, за спиной у меня раздался звон бьющейся посуды. Басыров, (Баширов) возмущенный тем, что его лишили компании, начал прыгать со стола на стол и орать дурным голосом: «Я Человек Паук!»

Прекрасно отзывается режиссер о стойком организме и характере знаменитого Жерара Депардье. Тот прибыл в Сочи на личном самолете, с несколькими ящиками своего вина. Уже прилично выпимши.
Потом вышел к морю с бокалом. Рудинштейн и кто-то из его подручных бежали следом с бутылкой – подливали на ходу. Так требовал француз. Депардье осушил большой бокал и пошел в воду в брюках и ботинках. Еле остановили.
– …Мне надо идти – будить Жерара.
Я подошел к номеру и постучал: никакого ответа. Пришлось просить портье открыть дверь.
… Депардье лежал на полу ванной комнаты, лицом вниз и не подавал признаков жизни. «Ну вот и все», – пронеслось в голове. Я не мог заставить себя приблизится к распростертому телу. Сказал охраннику:
– Посмотри, что с ним.
Тот наклонился и потянул носом:
– Пьян в стельку!
Благодарю тебя, Господи…
– Срочно вызывайте «скорую», его надо привести в чувство. Депардье должен быть на открытии!
… И он был. С бокалом собственного вина в руке Жерар позировал фотографам. Молодец, оклемался. Не зря его называли «французским дубом».
Раскрывает автор и капризный характер приглашеной голливудской звезды Эрика Робертса. Тот потребовал себе в номер аж две девушки. Рудинштейн распорядился доставить с условием, чтобы «журналисты не пронюхали». А о легендарной Эммануэль, актрисе Сильвии Кристель отозвался как о женщине инвалиде, у которой от былой красоты не осталось и следа.
Он описал, что Филипп поругался с женой Оксаной Фандерой (в тексте Олеся Бандера) и та ушла в номер к другому мужчине. С чемоданом. К некоему Литовскому.

Не повезло и актрисе Любови Тихомировой (Люда Титомирова). Автор сообщил в Сочи она была нарасхват.
Сменила много мужиков, и каждый из ее любовников с придыханием рассказывал, что она супер женщина, просто созданная для постели. Ничего удивительного, учитывая ее прошлое порнозвезды.

Марк Израилевич сообщает читателю пикантные подробности ужасного скандала, когда он «нечаянно» выдал с головой Михаила Ширвиндта, закрутившего роман с Юлей Бордовских.
Да, тяжко приходилось организатору «Кинотавра». По его словам, он для них – дойная корова. Звезды с семьями приезжают покуролесить, попьянствовать, поразвратничать, не задумываясь о том, откуда берутся деньги на оплату всего мероприятия.

Досталось и еще одной покойной звезде. Александру Абдулову.

Я с Абдуловым познакомился на благотворительном мероприятии «Задворки», где собирали средства на реставрацию церкви рядом с «Ленкомом». Саша выходил на сцену и представлял меня:
– А это Марк Рудинштейн, новый русский.
– Я не новый русский. Я старый еврей, – возражал я.
Собирали мы пожертвования пару лет, а потом мне сказали:
«Марк, ты с ума сошел? Сколько денег надо, чтобы отреставрировать одну церковь? Есть подозрение, что собранные средства уходят в другое место. Абдулов игрок, он не вылезает из казино. Никто не знает, сколько он там просаживает, но суммы, говорят, астрономические.»
Когда я вернулся к столу, вместо Докилевой там уже сидел Абдулов.
…– Слушай, Марк, у меня к тебе дело. Мне срочно нужно пять тысяч долларов. Алиса хочет пойти в казино, а я пустой.

Далее следует тирада Рудинштейна, осуждающая Абдулова за связь с этой « пиявкой, кошмарной бабой Алисой Шейман». Это о журналистке Ларисе Штейнман. И напоминание актеру, что он до сих пор любит Алферову. Ну, просто отец духовный да и только.

Абдулов тряхнул головой, словно отгоняя воспоминания.
– Ладно, ты денег мне одолжишь или нет?
– Нет, Саша.Во-первых, ты до сих пор не вернул те, что занял в Вегасе. А во-вторых, у меня сейчас нет.
Он встал и, не говоря ни слова, вернулся к своему столу. Обиделся. А мне стало горько. Действительно, среди этих людей нет ни одного человека, кто относился бы ко мне бескорыстно.

Источник Журнал Караван историй