Толик сосредоточенно ел черешню и выбрасывал косточки сквозь решетку балкона. Они стучали по красной ондулиновой крыше и падали в палисадник — «моя фазенда», как называл её Толик. Там росла елочка, виноград и киви. Елочку ему привез заместитель. Потом сообщили, что в городе у памятника известному писателю, который уже много лет щемился сквозь гранит на Театральной пропали елки. Толик дал распоряжение начальнику полиции — найти и наказать. А позднее вызвал зама и спросил прямо, в лоб, как он умел: где, падла этакая, елки взял? А зам не дурак, отвечает: у бабки какой-то купил возле речки, на блошином рынке. Толик возмутился и еще раз позвонил начальнику полиции города с требованием найти бабку и снести рынок, чтобы неповадно было. Тот испугано икнул, сказал «Так точно! Будет сделано!» и отрубился. Толик был удовлетворен предстоящей справедливостью. А тут жена его, Елена Николаевна купила черешни, помыла её в пяти водах (хотела в семи, но Толик отобрал у неё кастрюлю) и дала такой повод для хорошего настроения.

Он сплевывал косточки в окно и думал, что киви не цветут уже который год, что купил он или мальчиков, или девочек, что хочется плодов собрать и варенья наварить. Как там у Чехова: «есть свой, а не купленный крыжовник...» Тихое счастье — сотворить что-нибудь эдакое, вкусное. По натуре своей Толик был гедонистом. Он очень любил чувственные удовольствия и маленькие праздники живота. Живот — большой и круглый, как спелый арбуз, поглощал черешню, требовал еще и от этого в голове появлялись мысли. Вот стоит он и полезное дело в масштабах города делает. Черешневые косточки прорастут и вырастет сад. Возможно, деревья будут обоеполые и тогда не надо будет покупать черешню на дорогом рынке, который он тоже распорядился потихоньку сломать. Чтобы эти неблагодарные горожане не догадались и не подняли шум, Толик провел слом рынка, как реконструкцию в супер-пупер-гипер-маркет. А что? Городу нужны большие и красивые магазины, а не эта помойка с крысами и голубями в мясном отделе! Омерзительно! Куда только смотрит СЭС? Этот проклятый рынок… Но очередная косточка ускакала по крыше вниз и мысли вернулись к будущему. Там уже были посеяны персиковые косточки, но персики почему-то не всходили. Еще превратились в живительный перегной огрызки от яблок, груш и даже семена от дынь. Кроме сомнительного происхождения елочки и киви, да винограда не росло ничего.

Тут черешня закончились, живот заурчал, как гоночный мотоцикл, и Толика неудержимо потянуло в туалет. «Надо было помыть семь раз, эта европейская палочка, а черешня — наверняка — турецкая..» — поморщившись подумал он. Пришлось идти туда, куда царь пешком ходил.

Там ему пришла новая мысль. Надо собрать всех артистов, известных людей, банкиров, писателей, какие приедут из столицы. Огородить территорию в центре города, возле мор вокзала, там все равно одни пальмы торчат и под охраной полиции от всяких проходимцев посадить черешневый сад. Это же какая идея замечательная! И зама всегда послать за урожаем можно будет и пиар такой, по всей стране пойдет! Чеховский пиар! Только там у него вишни рубили, а мы — сажаем! Ничего, что черешня! Это символично! Посадим и вишневый, и персиковый, и грушевый сады! И тогда эти журналисты заткнутся, что мы только все рубим и пилим!

Удовлетворенный Толик тщательно вымыл руки и вышел в коридор. Он протопал в спальню, где в кресле сидела жена и читала Коэльо, взял свой мобильник и набрал своего заместителя. Жена поверх книжки посмотрела на супруга и тревожно, но с любовью подумала: «Опять что-то придумал, неугомонный мой малыш!»