Эта история случилась несколько лет назад, когда я ехал в поезде из Сочи в Москву. История странная и необычная, хотя начиналась банально…

Сев в поезд на вокзале Сочи, узрел пока еще не полный вагон. Весёлый парень Юра сразу разговорил, расположив к себе. Его большие сумки вызывали вопросы. «Домашнее вино», — ответил он, доставая один из сосудов, заставляя продегустировать… Время летело незаметно…

В Ростове-на-Дону в плацкартное «купе» поезда «Адлер — Санкт-Петербург» буквально вкатился взбудораженный мужчина средних лет и среднего роста. Сидящие за столом пассажиры молча посмотрели на него, оценили его нервозность и переглянулись между собой.
— Пить будешь? — вместо обычного обращения к новому попутчику нашелся Славик. Красноречивый взгляд новоприбывшего ответил утвердительно. Познакомились быстро. Нового попутчика звали Владимир. Ехал он домой из реабилитационного санатория для «афганцев» и «чеченцев», где находился три месяца. И все три месяца, не смотря на боли в теле и душе, ему категорически запрещалось выпить даже пива.
— Совсем кони двинешь! — сурово отрезала все попытки и просьбы снять напряжение заведующая отделением.
— Измучился я, мужики! — изливал душу Владимир. — Ведь мне действительно было нельзя пить! После Чечни, после ранений, меня столько латали-перелатывали, что другой, может, не выжил бы! Но мне еще повезло! При руках и ногах, если не считать шрамов и покалеченных пальцев. А чего я там насмотрелся в санатории? Молодые парни без ног, без рук! И никому до них нет дела! По полгода и более протезы ждут! Забыло о них государство, посылавшее в «горячие точки». И дома они часто никому не нужны! Каждый месяц мы кого-нибудь из них из петли вытаскивали, ребята на простынях вешались в туалете!
— Да кому она нужна, эта Чечня! — поддержал разговор Юра, молодой и веселый парень, армянин из Сухуми. — Все власть, деньги, нефть делят, а простой народ страдает. Мужики гибнут, калечатся. Вот у нас, в Абхазии, когда война шла, чего только не было. Дома с людьми просто расстреливались. Не один год прошел, а до сих пор развалины стоят. Их и не пытается восстановить никто. Да и люди до сих пор гибнут, рвутся на минах. У меня друг есть. Пошел он как-то в горы и подорвался. Кисти рук оторвало и ногу. Куда он теперь? Все перевели взгляд на руку Юры, где не хватало одного пальца.
— А, не обращайте внимания! — отмахнулся Юра. — Сам чуть не погиб. Собирал апельсины. Спрыгнул с дерева, смотрю, что-то под ногами не то. Дядька как увидел, побледнел. Мина! Причем хитрая! Если наступил на нее, пока стоишь — все нормально. А сойдешь — спрятанная под ней основная мина сработает и тебя разнесет. Мне еще повезло. Что-то там не так сработало. По миллиметру передвигая ногами, сошел с мины и отошел подальше. А мина возьми, да взорвись! Вот и подрезало палец.
— Повезло! — пробубнил Владимир и резко опрокинул стакан, на треть заполненный водкой. — А у нас в Чечне обычай был. Кто-нибудь из наших погиб или мы кого уничтожили — обмыть надо! И все равно, какой он веры — христианин, мусульманин! Главное — он человек! И душа у него есть. А за упокой души выпить надо! Так, мужики, не поверите! Бочка у нас была 10 литров. Чистейший спирт. На неделю не хватало на помин душ!
Дальше у Владимира пошел какой-то бред кошмарных воспоминаний. Видно было, что он все еще там, на боевых позициях, и что крыша у него от увиденного и пережитого едет конкретно.
— Не будем о плохом! — одернул примрачневших товарищей по дороге Славик. — У нас в армии тоже не все нормально. Но службу мы знаем и за страну постоим. Не за мразь в погонах и без погон, а за страну, за народ. И выпьем за то, что здесь собрались вполне нормальные мужики!
— А ты кто будешь по профессии? — уточнил Юра.
— Военнослужащий, — сдержанно сказал Славик, разливая водку по стаканам. — Значит, ты знаешь, каково выполнять приказ, даже если он тебе противен! — опять стал заводиться Владимир.
Ребята не стали реагировать на замечание Владимира, чокнулись и закусили.
— Пойдем, покурим! — сказал Юра и чуть ли не насильно поднял периодически впадающего в мрачное состояние Владимира. — Заодно проветришься!
Спустя минут двадцать в купе ввалились возбужденные и встрепанные Юра и Владимир.
— Володька подрался! — сообщил новость Юра. — Ему что-то там не так сказали об армии, он и завелся. Цепочку с шеи потерял с крестиком и иконку.
— Да пропади она пропадом, цепочка! — сокрушался Владимир. — Но Иконку надо вернуть! Она не раз мне жизнь спасала! Поиски цепочки и иконки в тамбуре ни к чему не привели. Кто-то подобрал. Владимир мрачнел все больше и рвался разобраться с обидчиками. Славик увел его в противоположную часть вагона покурить и остыть. Юра пошел разговаривать с ребятами, с которыми подрался Владимир. Спустя около двух часов цепочку и иконку вернули, но один из драчунов все рвался окончательно выяснить отношения с Владимиром.
Бугай с золотой цепью в карандаш толщиной пришел качать права. Его встретили спокойно. Объяснили ситуацию. В том смысле, что трудно человеку после боевых действий и долгого лечения прийти в себя. В конце концов, бугай ситуацию понял.
Вернувшись к столу, Владимир почувствовал себя виновато и попытался сгладить ситуацию.
— Мужики, спасибо за иконку! Без нее мне теперь никак! — поблагодарил он Славика и Юру. — А хотите, я вам забавный случай расскажу? Так вот, еду я в Ростов-на-Дону в санаторий три месяца назад, а поезд шел через Украину. И меня четыре раза шмонали! На выезде из России, на въезде в Украину, на выезде из Украины и на въезде в Россию.
— Что-то я не понял! — удивился Славик. — Зачем тебя шмонали? Ты что, много сумок вез, тебя за торгаша приняли?
— Ха! Да ничего похожего! — удовлетворенно наслаждался произведенным эффектом Владимир. — У меня была такая же дорожная сумка, как сейчас. Просто я пограничникам не понравился. И вели себя они хамски. Из сумки все высыпали на кровать, все переворошили. Ничего не нашли и злые ушли. Но это было, когда на Украину въезжал. Тогда просто потрясли, нервы попортили. А когда выезжал с Украины — был полный отпад!
— А что может быть еще хуже шмона? — недоуменно спросил Юра. — По-моему, и так достали, настроение испортили.
— Может быть хуже! — возразил Владимир. — Когда в третий раз, на выезде с Украины, таможенник попросил меня показать содержимое сумки, я просто завелся. Меня спрашивают: «Наркотики есть?» Отвечаю с юмором: «Дома забыл?» «Забыл?» — возмутился таможенник. — «Так что же ты мне голову морочишь? Ну, ладно, давай деньги — и свободен!» «За что?» — спрашиваю. — «Какие ко мне претензии?» «Вот сейчас выведу из поезда, да задержу для установления личности. Вот и все мои претензии. А потом езжай дальше, как хочешь. И жалуйся, если сможешь. Ты же для нас иностранец! Годами жалоба ходить будет!» — отрезал украинский таможенник.
Что желать? Дал требуемую сумму, чтобы подавился.
— Зачем давал? — возмутился Юра. — Он тебя на понт брал! Просто дань собирает со всех, вместо настоящей работы. Ведь кто надо, через границу что угодно провозят. А над простыми гражданами они и измываются!
— Да ладно, эти деньги! Ты слушал, что дальше было! — отмахнулся Владимир. — Въехали на территорию России — ко мне сразу наш, российский, пограничник бежит. Говорит: «Деньги давай и сумку показывай!» «В чем дело?» — спрашиваю. «А с украинской стороны нам позвонили, сказали, что ты наркотики везешь!» — пояснил наш пограничник.
Мужики, не ожидавшие такого поворота в рассказе, рассмеялись.
— Ну, слаженно стригут шерсть с проезжающих! — сквозь смех выдавил из себя Славик. — Просто непрерывный бизнес какой-то!
— Вот-вот! Чтобы я еще поехал через Украину! Ни в жизнь! — подытожил Владимир.
— А ты не обращай на них внимания, и сам будь незаметным. Тогда и проблем не будет! — посоветовал Юра. — Ты же на все бурно реагируешь, сразу заводишься! Нельзя так.
— Да, нельзя… — согласился Владимир. — Мужики! Еду сейчас домой. А как там? Не знаю. Семь лет дома не был. Все по «горячим точкам». Когда уезжал — дочке годик был. Сейчас ей 8 лет. Какая она? Как папку примет? И жену столько лет не видел. Устала она меня ждать с войны. Эх! Давай выпьем по последней — и спать. Завтра утром мне выходить…
Мужики налили и выпили. Утром, при подъезде к Туле, Владимир быстро скатился с полки, суматошно собрался, попрощался и вышел.
— Вот поломала судьба человека! — сказал Славик Юре. — Не хотел бы я, чтобы моя жена и новорожденная дочка так же меня ждали из какой-нибудь «горячей точки».
— Но ты же военный! Лицо подприказное! — возразил Юра.
— Так то оно так. Только все равно после таких встреч тошно, — тихо ответил Славик…

Все лица в этой истории — реальные.